Отрок - Страница 68

Эффект превзошел все ожидания! Глаза у «апостолов» чуть не вылезли из орбит, дядька Никифор уронил ложку, даже дедово "Кхе!" прозвучало в иной, чем обычно тональности. Невозмутимым остался лишь Немой, но, опустив глаза, Мишка заметил, что из пирога, который тот держал в руке, во все стороны полезла начинка.

— Кхе! Ребята, да кто из вас купец-то?

Дед был доволен как кот, безнаказанно обожравшийся сметаны.

— Как это?… — Наконец вымолвил Никифор. — Михайла, как это ты? Стой! Не рассказывай, пусть сами догадаются. Три дня вам на раздумья! Слышали? А мне потом объяснишь.

— Дядя Никифор, да это шутка, ради праздника. Дозволь объяснить, сами они не догадаются.

— Папаня! Не догадаемся, дозволь! Тебе же и самому любопытно! — Дружно поддержали Мишку "апостолы".

— Шутка говоришь? — Никифор прицелился в Мишку зеленым кошачьим глазом. — Ну ладно, объясняй.

— Все очень просто. Они задумали число, я его не знаю, но мне и не нужно. Я же их заставил отнять задуманное, значит остались только те числа, которые я сам и назвал. А с ними можно уже делать, что захочешь: делить умножать, хоть кренделем закручивать. И кто бы какое число ни загадал, у всех, все равно, результат одинаковый получится. Некоторое время в горнице стояла тишина, а потом…

— Ха-ха-ха, го-го-го! Хитер! Гы-гы-гы, хоть в крендель… Ой, уморил!

Громче всех, почему-то, смеялся дед, впрочем, Никифор с сыновьями не отставали. Участия в общем веселье не принимал только Немой, сосредоточенно вылавливавший из рукава натекшую туда начинку.

— Парни! Никому — ни слова, поняли? — Никифор грозно простер длань в сторону сыновей. — Я своих друзей завтра удивлю! Я им такой крендель заверну! Ха! Я с ними еще и на деньги поспорю! Михайла, половину выигрыша — тебе!

Пользоваться пьяной щедростью и благодушием Никифора следовало, что называется, "не отходя от кассы".

— А друзей-то у тебя много, дядя Никифор?

— Не бойся, Михайла, десяток ногат заработаешь, а то и побольше!

— Это же — полгривны! — Удивился Мишка.

— А может и гривну, а может и две. Ха! Купцы — народ азартный!

— Я тебя, дядя Никифор, о другом попросить хотел, если у тебя друзей много…

— Много? — Не дал договорить племяннику Никифор. — Да половина торжища мои друзья, а как узнают, что вы привезли, так и все друзьями станут.

"Внимание, сэр, клиент дошел до нужной кондиции — себя не контролирует. Или притворяется? Все равно, будем брать тепленького!".

— На торжище у вас скоморохи выступают?

— А как же? Праздник же — Проводы зимы, потихоньку уже праздновать начинаем!

— Кощуны языческие поют, похабщину всякую?

— Ну, — Никифор зыркнул глазами в сторону сыновей. — Не без того, на то и скоморохи.

— А согласятся твои друзья, в уплату за проигрыш, пойти на епископский двор всем скопом, да попросить изгнать языческое непотребство с торга?

— Чего это ты, племяш, так скоморохов невзлюбил?

"Точно! Не так он пьян, как показывает! Впрочем, бизнесмен должен сохранять ясность сознания всегда, особенно тогда, когда его пытаются подписать непонятно на что".

— А ты, дядюшка, любишь тех, кто таким же товаром, как и ты, торгует, да еще задешево?

— Ха! — Никифор пропустил фамильярное «дядюшка» мимо ушей. — Да я бы их… А скоморохи-то чем торгуют?

— Зрелищем, развлечением для людей.

— Да разве ж это — товар?

— Все, за что платят — товар.

— Хм, верно… И у тебя такой товар есть?

"Не держит образ онкл Ник — опять взгляд, как через прицел. Впрочем, и Вы, сэр, хороши — он же опытный купец, наверняка чувствует несоответствия формы и содержания. Тщательней надо, сэр Майкл, тщательней".

— Есть у меня такой товар, дядя Никифор, и получше, чем у скоморохов, но для начала, как и в любой торговле, мне помощь нужна. Так как, сводишь друзей к епископу? Только надо, чтобы не два-три человека, а толпа в несколько десятков.

— Хм, ну, если с работниками… И должников призвать… Да всякая шваль, ради любопытства притащится… А что за товар-то, глянуть бы?

— Всего не покажу — места много надо, да и снасть в санях лежит, но кое-что…

Мишка вышел на середину горницы, вытащил все три кинжала и принялся жонглировать.

— Так не только я, но и Кузька с Демкой умеют. И стоя на ногах, и верхом. А еще можем на полном скаку кинжалы в землю воткнуть, а потом, прямо с седла подобрать. И еще разное, только это на улице надо… Хотя, Андрей, передвинь-ка на угол стола подсвечник!

Дождавшись, когда Немой поставит свечу и отодвинется, Мишка отошел в дальний угол и метнул оттуда кинжал. Отточенное до бритвенной остроты лезвие срезало фитиль и свеча погасла, клинок воткнулся в бревенчатую стену горницы.

— Ну, Корней Агеич! — Никифор развел руками, смахнув на пол погашенную Мишкой свечу. — Нет слов! Внуки у тебя…

— Учим молодежь помаленьку. — Дед был сама скромность. — Мы же ратное сословие, Михайла вот, уже в восьмом колене. Пращуры наши еще с князем Олегом на Царьград ходили.

— А как бы все целиком посмотреть? — Невооруженным глазом было видно, что Никифор загорелся идеей. — С конями, там… и со всем прочим.

— А место огороженное шагов двадцать шириной найдется? — спросил Мишка.

— Огороженное?

— Ну, чтобы лишних глаз раньше времени не было.

— Огороженное… огороженное… — Никифор задумчиво потеребил кончик бороды, потом, что-то вспомнив, встрепенулся. — Ха! У меня же один амбар лодейный пустой стоит — ладья до ледостава вернуться не успела. Подойдет?