Отрок - Страница 61

— Балансировать.

— Кхе! Придумают же… Пусть учатся на доске баласи… Тьфу! Качаться. Да! Слушай, а ты ножи с доски кидать не пробовал?

— Нет.

— А ну, давай-ка, посмотрим, что получится.

Мишка, для начала, взял, все-таки, деревянные кинжалы и попробовал жонглировать ими, балансируя на доске. Вроде бы получалось, хотя чувствовал себя Мишка не очень уверенно. Потом повторил тот же номер уже с настоящими — острыми. Тоже, вроде бы, ничего. Но как только он попробовал метнуть один их кинжалов в стену сарая, тут же слетел на пол.

— Э-э-э, Михайла, так дело не пойдет! Попробуй боком развернуться и кидать, когда правая нога вверху будет, тогда упор получится.

Мишка попробовал. Упасть не упал, но бросок получился паршивый.

— Надо позаниматься, деда, постепенно приспособлюсь. А зачем это?

— В жизни все, рано или поздно, пригодиться может, если можешь чему-то научиться — научись. Выпадет случай, а умение-то — тут как тут.

"Точно! Коллекционирует навыки и людей ими владеющих. Потому при нем сотня и благополучна была — он на каждое дело знал кого лучше всего поставить, а еще знал тех, кто редкими умениями владеет и заранее прикидывал: что и в какой ситуации может пригодиться. С такой информационной базой, да еще умеючи с ней обращаясь… Когда еще у нас такой сотник будет? И будет ли вообще?".

— Вот, к примеру, — Продолжал развивать свою мысль дед. — Поедем мы праздновать проводы зимы в стольный град Туров…

— Что? Правда поедем?

— Ты не перебивай, слушай. Приедем мы, значит, в Туров к Никифору — материному младшему брату, а твоему дядьке — а у него двое сыновей твоего возраста. Они ребята столичные, купеческого сословия, начнут перед тобой форсить, да задаваться. А ты им раз, да и покажешь, что-нибудь эдакое. Вы, мол, купеческого сословия, а мы — люди ратные, с нами не шути!

— Так мы, правда, поедем?

— А ты сам-то как думаешь? Купцы к нам осенью из-за морового поветрия не приехали? Не приехали. Мед, воск, другой товар нам сбыть надо? Чего молчишь? Надо или не надо?

— Э-э надо! Если целый год ждать, то товару к следующей осени у нас вдвое больше будет, значит цена упадет. А если в марте в Туров привезти, то там же запасы уже к концу подойдут — в этом году их не обновляли. Значит цена выше обычной будет. Очень выгодно получится. Да и торговать самим не придется, дядька Никифор выгодных покупателей найдет, особенно, если за долю от продажи.

— О! Слыхал, Андрюха? Не, не зря он к попу таскается, есть толк от учения.

— А можно и еще выгоды прибавить!

— Ишь, разошелся! Ну, говори, послушаем, что ты еще измыслил… купец.

— Что дороже: свеча или воск, из которого она сделана? Свеча! У нас почти вся зима впереди, воск есть, лен для фитилей есть, формы, чтоб свечи отливать дядька Лавр седлает. Продадим свечи, а не воск — еще больше прибытку получим.

— Андрюха, а пойдем-ка к Лавру в кузню, поговорим. Может пацан и в правду дело придумал?

— Деда, и я с вами!

— Куда уж без тебя денешься, пошли.

Дело завертелось. Мишка на токарном станке выточил деревянную модель свечи, сначала обыкновенной, потом, крепенько помучавшись — витой. Дядька Лавр по моделям изготовил формы для отливки. Мать, как выяснилось, знала средство вываривания воска для того, чтобы он из желтого становился совершенно белым. Свечи получались просто загляденье.

Приноровившись к станку, Мишка выточил деревянный подсвечник, получилось красиво, даже дед похвалил, но возникла проблема с лаком. И тут же сработала дедова "база данных".

— У нас же Лука Говорун луки мастерит, должен у него лак быть, как же без лака? К списку товаров, предназначенных для реализации в Турове, прибавилась партия точеных подсвечников. Попробовал Мишка вытачивать и посуду — вспомнил однажды, как красиво выглядят разные миски и прочие емкости с хохломской росписью. Самое же главное, он знал секрет хохломской росписи по дереву — сначала сосуд окрашивался серебрянкой, потом наносился черно-красный рисунок, а уже потом все покрывалось лаком. Из-под слоя лака серебрянка просвечивала, как золото, что и придавало росписи особую нарядность.

Но, увы: алюминиевой пудры ЗДЕСЬ, по понятным причинам, было не сыскать днем с огнем, а чем ее можно было заменить, Мишка не знал. Краски нескольких других цветов получались довольно яркими из смеси лака и порошков, предназначенных для окраски тканей. А серебрянка… Мишка решил отложить этот вопрос до поездки в Туров, тем более, что выдержанной древесины, для изготовления расписной посуды в массовом масштабе, все равно не было. Проект «Хохлома» пришлось отложить на длительный срок.

И вот тут-то Мишка вспомнил о матрешках! Их-то можно и без серебрянки расписывать, как захочешь! И диаметр исходной заготовки нужен гораздо меньший, чем для посуды, и к породе дерева можно относиться не так строго. Работа, правда оказалась непростой, размеры надо было выдерживать очень точно, Мишка даже хотел плюнуть на свою задумку, но потом дело пошло. Достаточно было изготовить один комплект матрешек, как появилась возможность точить их по шаблону. Дядьку Лавра этот технический прием привел просто в восторг, он даже и не подозревал о возможности изготовления деталей одного и того же размера без долгой и тщательной подгонки.

Вспомнив о шестерых внучатах Нинеи, Мишка вырезал шесть, вкладывающихся друг в друга деревянных куколок, а у самой маленькой донышко сделал сферическим и залил внутрь свинец — получился «Ванька-встанька». Когда краска и лак на матрешках высохли, Мишка вложил их одна в другую и вечером торжественно выставил на стол перед дедом.