Отрок - Страница 403

403

— Ладно, ладно! Так и быть! Согласен, уговорили! — Илья оглядел отроков и строго погрозил пальцем. — Но, смотрите у меня, баловства и прочей дури не попущу!

— Встать! — скомандовал Мишка, хотя, в процессе хорового уламывания, все и так поднялись на ноги. — Господа Совет! Честь Старейшине Академии, господину наставнику Илье Фомичу!

Следом за старшиной Младшей стражи все склонились в большом поклоне, коснувшись вытянутой правой рукой пола. Новоиспеченный старейшина растроганно хлюпнул носом.

"М-да, сэр Майкл, помните, как один матерый смольнинский чиновник рассказывал вам о страшной силе лести? Не только вороны сыр роняют, генералы и министры расплываются, как мороженное на солнышке. Порой, лучше взятки действует. Илья даже и не подозревает, на что подписался. Это он сейчас растрогался, а в недалеком будущем натурально озвереет. При первом же контакте с ратнинцами, которые, по-прежнему будут относиться к нему, как к пьянице-обознику, он, сразу же, ощутит разницу своих статусов — в Ратном и в Академии.

Вернуться в прежнее состояние — односельчанина второго сорта — легче повеситься. За свой новый статус Илья будет драться, как его былинный тезка из Мурома, а значит, будет драться и за нас, потому, что без Академии он — никто. При малейшей угрозе потери своего нового положения (пусть даже только воображаемой), он станет страшнее взбесившегося Сучка с топором, еще и потому, что умен, хладнокровен и за словом в карман не лезет. Любой, кто попытается отнестись к нам, как к сборищу сопливых мальчишек, напорется теперь на Илью, как на кол в волчьей яме.

А вы, сэр, из-за спины Ильи, пользуясь его положением совершеннолетнего мужчины… м-да, в этом-то и заключается сила и ужас манипуляции, как метода управления. Ни заставлять, ни просить не нужно, сам костьми ляжет. Вот так же и в 96-м за Ельцина голосовали десятки миллионов, хотя уже были: и приватизация, и потеря вкладов, и массовое обнищание, и "горячие точки", и развал науки, культуры, образования, промышленности, армии… Тоже манипуляция. Паскудство, конечно, так использовать людей, но, в случае с Ильей, замена равноценная: прорыв наверх из социальных низов и обеспеченное будущее детей. За такое не грех и подраться. Во всяком случае, вас, сэр, совесть мучить не должна".

— А налей-ка нам, Василий кваску. — Предложил Мишка своему крестнику. — Под такое событие, конечно, чего бы покрепче стоило принять, да Илья Фомич не позволит…

— Да! Не позволю! — мгновенно отреагировал новоиспеченный Старейшина Академии. — Молоды еще, чего покрепче!

Роська шустро расплескал квас по кружкам и Мишка торжественно возгласил:

— О здравие Старейшины Академии Михаила архангела, господина наставника Ильи Фомича!

— Слава! — грянули хором отроки, подобно завсегдатаям княжьих пиров.

Илья заглянул в опустошенную кружку, будто надеясь узреть в ней некую иную жидкость, нежели квас, вздохнул огорченно, но к Мишке обратился бодреньким деловым тоном:

— Ну, Михайла, чего там у нас дальше-то?

— Дальше? — Мишка уже хотел было напомнить, что Совет собирался утвердить знамя Академии, но тут, в силу какой-то непонятной ассоциации (может быть, из-за воспоминаний о президентских выборах 1996 года?) в голове всплыло ельцинское: "Не так сели!". — Дальше: урядник Петр, поменяйся-ка местами с наставником Ильей! Старейшине надлежит располагаться по правую руку от председателя Совета Академии.

Петька, хоть и с недовольной миной, исполнил распоряжение безропотно, но, пересев, оказался бок о бок с Николой!

"Блин! Как я не подумал-то, сейчас же перегрызутся! Пусть только попробуют, обоих отметелю… а Роська с Митькой помогут!".

Против ожидания, конфликта не случилось — Никола лишь отодвинулся подальше и настороженно покосился на братца, а Петр вообще сделал вид, что сидит рядом с пустым местом. То ли Мишкина угроза подействовала, то ли еще что-то, но вмешиваться, а тем более, применять физические меры воздействия не понадобилось.

— Ну, что ж, продолжим. Мы, господа Совет, так и не решили: что должно быть изображено на знамени академии? — напомнил собравшимся Мишка. — Вы тут много чего наговорили, но забыли о главном — знак этот должен быть знаком Лисовинов и передавать главный смысл деяний нашего рода, как в прошлом, так и на многие годы вперед. Прошу вас припомнить, что каждый из вас предлагал, и подумать: годится ли это для обозначения лисовиновского дела?

— Я! — радостно встрепенулся Кузька. — Я в самом начале предлагал Лиса нашим знаком сделать!

— И это правильно! — Мишка полез в малый подсумок и вытащил бронзовую фигурку лиса, подаренную ему Ильей. — Вот наш родовой знак.

Дмитрий, в очередной раз слегка покривился — сегодня все, будто сговорились действовать ему на нервы: сначала у Кузьки в подсумке орехи оказались, потом у самого старшины статуэтка обнаружилась. Сплошные нарушения! Остальные уставились на бронзового лиса в тягостной задумчивости: как изобразить главный смысл деяний рода Лисовинов, да еще и совместить его с изображением Лиса? Мишка решил не мучить аудиторию, потому что герб рода Лисовинов продуман был им уже давно, а ребята все равно ничего путного не придумают.

— Знаменем нашим должен быть лис, несущий в передних лапах сияющий крест, на черном поле.

Некоторое время в горнице стояла тишина, потом раздался голос Роськи:

— Зверю дикому и бездушному в лапы Крест Святой давать?

— Не зверю, а образу нашего рода! — поправил Мишка и, вспомнив отца Михаила с его "зверем Велеса", добавил: — Совмещая лиса и крест мы, кроме прочего, опровергаем темные языческие суеверия о скотьем боге Велесе. Лис, несущий в лапах крест, не может быть подвластен языческому богу!

403